За тысячелетнюю историю своей экспансии тюркские народы покорили и ассимилировали множество различных стран и регионов. Самыми крупнейшими из них стали Малая Азия – нынешняя Турция, и Мавераннахр – нынешний Узбекистан. Это я говорю только про оседлые области, а тех мест, где преобладали кочевники, было еще больше.

Почему же тюрки не сумели ассимилировать Иран, хотя правили там на протяжение целого тысячелетия?

Тут сыграло свою роль множество факторов, но самым важным стало единство веры завоеванных и завоевателей. Когда сельджуки перешли через Амударью и вторглись в оседлую часть Средней Азии, чтобы найти земли для поселения, они уже являлись мусульманами. По крайней мере, новую веру принял их правящий клан, который на этом основании отказался платить дань огузским ябгу.

Т.е., в Иране на века сложилась ситуация, что дворяне принадлежат к одной национальности, простолюдины – к другой, но все они одной веры. Ситуация совершенно рядовая для средневековья, ни у кого удивления она не вызывала, и с ней повсеместно научились справляться.

Другое дело, когда вера разная, как это было, например, в Анатолии. Несмотря на то, что ислам гарантирует безопасность «людям книги», все равно бывают противоречия, которые вызывают бунты. Велик соблазн заставить своих подданных сменить веру силой, чтоб настала тишь, да гладь, да божья благодать.

Даже если отношения между конфессиями находятся на высоком уровне, все равно политическая элита чует потенциальную опасность. И пытается сформировать социальную основу власти либо за счет переселения подданных государственной веры, либо создает систему льгот и привилегий, которые обеспечивают постепенное обращение иноверцев. Так поступали еще султаны сельджуков Рума.

Как мы знаем, смена веры в средние века часто означала смену языка и национальности. Почему завоевавшие Римскую империю германские племена так долго придерживались арианства, своей национальной религии? Потому что они стремились избежать собственной ассимиляции. И она случилась в течение пары поколений после того, как они стали католиками.

А вот тюрки и иранцы уже были люди одной веры, поэтому этнический расклад сил надолго законсервировался. Местных было слишком много, чтобы они приняли язык своей элиты. Тюрки слишком дорожили своим образом жизни и воинственной культурой, чтобы переходить на фарси.

Были и иные факторы, которые предотвратили тюркизацию Персии. Иранское нагорье – это большой и географически защищенный регион со значительным населением. Ни одна война или даже тяжелая серия войн не приводили к разорению его внутренних провинций – весь кипеж всегда происходил на дальних окраинах. Поэтому у персов всегда сохранялось нетронутое этническое ядро, значительное по своей численности.

Тогда как Мавераннахр – это открытая всем ветрам страна, а Малая Азия – место столкновения исламской и христианской цивилизаций. Поэтому они часто подвергались миграциям населения, и это способствовало принятию местными жителями религии и культуры своих элит.

Да, конечно, в истории Ирана было монгольское нашествие и вторжение Тамерлана. Однако, несмотря на всю свою суровость, они были недолгими по времени, тогда как в указанных областях войны длились многие сотни лет. А тут люди просто не успели отреагировать, когда к ним пришла орда.

Есть и еще одна своеобразная причина. Иран фактически был завоеван тюрками трижды: при сельджуках, при монголах, при Тамерлане. Каждый раз из Средней Азии сюда приходили новые тюркские племена, а потому долгое время сохранялась высокая престижность кочевого образа жизни. В результате тюрки и иранцы жили изолированно, и не было условий для их слияния.

Честно говоря, такая же ситуация сохранялась и в Малой Азии. Даже в 20-м веке полуостров имел около 30 % христианского населения. Главным образом, это были ассирийцы, армяне, греки. Но когда они пытались объявить о своей независимости, их вынудили принять веру или бежать. Состоялся греко-турецкий обмен населением, Анатолия впервые в истории стала на 90 % и более мусульманской.

Но в Иране такого не было и не могло быть: отношения двух народов одной веры всегда находились на высоком уровне. Даже несмотря на то, что они говорили на разных языках.